Король на горе - Страница 60

Девушка воткнула в солому стрелы (семь штук), восьмую наложила на тетиву, которую натянула едва ли вполсилы…

Стрела вошла повыше левой ключицы. Свей посмотрел на нее удивленно. Потом глянул наверх, увидел Зарю, крикнул: «Берегись!» и без раздумий метнул копье. Хороший бросок, но неточный. Копье прогудело над головой Зари и упало по ту сторону дома. А потом изо рта свея хлынула кровь, и он завалился на спину.

Вторая стрела досталась свею, который неосторожно выскочил из-под навеса. Стрела вошла в загривок, впритык по краю шлема, который был свею явно маловат и потому нахлобучен без подшлемника прямо на голову.

Удары в дверь прекратились, и Заря увидела третьего врага.

Этот совершенно точно определил, откуда опасность, и умело прикрылся щитом. И у него тоже было копье.

Заря поняла, что у нее будет ровно один выстрел, не больше. Потом свей метнет копье. Возможно, они сделают это одновременно. Заря не сомневалась, что не промахнется. И была уверена, что свей – тоже. На скате крыши она не сможет ни укрыться, ни увернуться. Брони на Заре не было, так что куда бы ни попало копье – это смерть. Заря же должна попасть точно. Иначе раненый свей закончит то, что начал: разобьет дверь и убьет тех, кто внутри.

Пока Заря думала, ее враг отошел от дома еще шагов на десять. Он немного опустил щит, и теперь Заря могла бы выстрелить ему в шлем. Но выстрел будет слабым: не только не пробьет шлем, но даже не ошеломит. Стрела будет потрачена зря, а свей выиграет полмгновения на бросок.

Заря знала: он ее видит. И выжидает. Вот только чего? Подмоги?

Об ушедших кораблях Заря старалась не думать. Сейчас нельзя ни о чем думать. Даже о будущем выстреле. Просто послать стрелу в нужное время и в нужное место…

Свей опустил щит еще ниже. Теперь Заря видела его глаза в отверстиях лицевой части шлема. Свей не боялся. Стрела летит быстро, но он успеет поднять щит раньше, чем она уйдет с тетивы.

Заре здорово повезло, что второй свей оказался таким беспечным. Будь их двое…

– Заря! Заря! Что случилось?

Оглядываться было нельзя. Стоит ей отвести взгляд от свея, и тот метнет копье.

– Заря! Ты почему на крыше?

Весянин вбежал во двор и замер. Тот весянин, что был при кораблях. Живой.

И глупый. Мог бы сообразить: если Заря сидит на крыше, да еще с луком на изготовку, то это не просто так.

Весянин же вбежал внутрь, увидел мертвецов, свея со щитом над головой…

И растерялся.

У весянина в руке было копье, которое он мог запросто метнуть свею в спину. У него даже лук был… В налуче! Со снятой тетивой.

Свей атаковал очень быстро. Поворот, несколько шагов, укол – и весянин мертв.

Все это время свей умело прикрывался щитом, но Заря все же выстрелила. Успела послать три стрелы, одну за другой… Две воткнулись в щит, одна – в землю.

Свей развернулся, замахиваясь…

Но Заря все же успела кувырнуться назад и нырнуть (главное – не повредить лук!) обратно в продух. Больно ударилась ступнями о камни печи, спрыгнула на земляной пол, цапнула стрелу из раскрытого колчана, оставшегося у лежанки, вскочила на лежанку, увидела в узенькое, расположенное на высоте человеческого роста окошко то, на что рассчитывала: воина-свея. Он не метнул копье, но все еще смотрел наверх. Видимо, решил, что она спряталась за гребень крыши.

Заря через окошко видела его голову в шлеме, поднятую руку со щитом и открытую левую подмышку. Вот туда она и отправила стрелу.

Прекрасный выстрел! Но надо же такому случиться: в то же мгновение свей опустил руку, и наконечник угодил в плечо, прикрытое кольчугой, недавно еще принадлежавшей Фруту.

Кольчужка была так себе, но стрела все равно увязла: вошла на вершок от силы. Свей же вмиг развернулся к дому, сообразил, откуда прилетело, и сдвинулся в сторону раньше, чем Заря успела выстрелить еще раз.

Свей же оценил положение и решил, что в одиночку дом не штурмовать: выскочил в ворота и был таков.

Заря, враз ослабев, опустилась на скамью, ссутулилась.

– Ты ранена? – отец Бернар тотчас оказался рядом.

– Нет.

– Тогда что же?

– Кораблей нет, – выдохнула Заря. – Увели корабли наши…

Глава 25. Монах и викинг

Кирьяльский бонд ворочался в луже крови. Умирал. Два его сына были уже мертвы.

Кольнир обтер секиру и сунул в петлю на поясе. Секиру вместе с поясом он снял с убитого в сарае дренга. Пояс оказался впору. И шлем. А вот кольчужка тесновата. Но от стрелы лихой девки уберегла.

Кольнир взял со стола котелок с похлебкой, горячей, густой, и принялся набивать брюхо. Жены и дочери бонда глядели на него с ужасом.

– Добрая еда, – по-свейски сообщил им Кольнир. Утерся, встал во весь рост, навис над женщинами, рыкнул грозно:

– Серебро где?

Старшая быстро-быстро замотала головой:

– Не понимаю!

Кольнир ухватил мелкую, лет трех девчонку, поднял над головой, к потолочной балке.

– Дань! – рявкнул он на местном языке. – Дай! Убью!

Кольнир знал: серебро должно быть. Это самый богатый дом в селении. А серебро ему точно пригодится. Оно всегда пригождается.

Снаружи раздался шум, говор. Местные появились. Небось, на вопли сбежались. Совсем страх потеряли. Ну да ладно. Перекусить он успел, это главное. А говорить со всеми сразу удобнее.

Кирьялов свей не боялся. Волк не боится овец. Он их убивает и ест.

Кольнир швырнул девчонку в руки матери и шагнул к двери. Чтобы выйти наружу, ему пришлось нагнуться: проем не под него делали. Вышел, остановился. Грозный, огромный – на голову выше местных трэлей. Еще и шлем на голове прибавлял росту. А щит – ширины. Остановился, махнул копьем… Толпа сразу подалась назад. Десятка три или около того. Кольнир хмыкнул. Овец так и считают. Десятками. Даже если кое-кто из овечек обзавелся рожками: оружие приволок. Как будто оружие делает овцу волком.