Король на горе - Страница 56

Мы отшвартовались на глазах у всей честной компании: шести бойцов и трех десятков гражданских.

Я представился старшему. Честно представился, «даном из Сёлунда». Сообщил, что везу оружие в Гардарику. Предложил две марки серебром за проход.

Старший тут же увеличил пошлину в десять раз.

Я хмыкнул, заявил, что даже две марки – это много, но я заплачу́, потому что щедр и рассчитываю на долговременное сотрудничество. Мог бы ведь и так пройти. Что они, таможенники, могут мне сделать?

Тут я подал условленный знак, и ко мне присоединились Стюрмир, Медвежонок, Тьёдар и Скиди. А остальные бойцы чуток привстали, чтобы у дежурного по таможне была возможность их посчитать и оценить вооружение.

Неужели они думают, предположил я, что на своем корыте (кивок в сторону второго драккара) сумеют догнать моего красавца? Да что они вообще могут мне сделать, если я, скажем, прямо сейчас на них обижусь и в компенсацию за обиду заберу и драккар, и вот это стадо овечек, и вот этих симпатичных девушек?

Говорил я громко, вел себя нагло, и случилось то, на что я рассчитывал. Геллир Чернозубый решил тоже показать силу. Из крепости выдвинулось подкрепление. Навскидку – человек двадцать пять. Бодрой рысцой, побрякивая оружием.

И как только они оказались на подходящей дистанции…

В общем, мы обратили их в бегство.

И даже сумели у них «на плечах» ворваться в крепость, потому что оставшиеся внутри не рискнули закрыть ворота перед своими, а бить по нам со стен было практически некому.

На этом наши успехи и закончились.

Крепость была построена толково, и свеи, которые, надо думать, ее и построили, этим воспользовались. Очень грамотно заблокировали главный проход между строениями.

Это стоило им еще четверых бойцов, но строй они удержали, даже когда Медвежонок ненадолго «включил берсерка». Остальные тем временем отступили, укрылись в длинном доме, а когда кипевший священной яростью Свартхёвди выскочил на открытое пространство, то спасла его исключительно невероятная реакция берсерка. В него одномоментно прилетело столько острых предметов, что щит, за которым он успел укрыться, вмиг превратился в подушечку для иголок. Очень больших иголок.

Конечно, долго в одиночестве он не оставался. Мне совсем не улыбалось потерять брата, да и остальные не дремали. Свейских стрелков и метателей наши стрелки быстренько загнали внутрь помещения, но…

Вот с этим «но» я сейчас и разбирался.

По моим прикидкам, в длинном доме засело примерно полтора десятка матерых свеев. Нас было больше, но по-настоящему опытных – не больше десятка. Варяжата неплохо держали строй, весяне прилично били из луков, но в полутьме и тесноте длинного дома они свеям не ровня. Конечно, у нас ударная сила в виде Медвежонка и меня, но в дверном проеме мы станем отличной мишенью для копий. То же будет, если мы попытаемся проникнуть в дом через дымовое отверстие.

Я не хочу больше терять людей. Особенно когда этого можно избежать и договориться.

– Это последнее предложение, Геллир! – провозгласил я. – Либо ты соглашаешься, либо готовься умереть!

– Я согласен! – донеслось изнутри.

Наконец-то!

– Только ты войдешь без оружия!

– Может, тебе еще и бочонок пива принести, свей! – заорал Медвежонок, которому идея отдать меня в заложники, мягко говоря, не понравилась.

– Хорошо! – вмешался я. – Без оружия! Я иду!

Сняв с пояса оба клинка, оставив только нож, я поднял руки и вышел на открытое пространство.

– Заходи в дом! – потребовал Геллир.

И я зашел.

Так вот ты какой, шведский олень. Вернее, лось. Изо рта хёвдинга воняло, как из сортирной дырки. Надо думать, Чернозубым его прозвали неспроста.

Впрочем, в доме вообще пахло отнюдь не розами. К обычным миазмам скандинавского жилья примешивался хорошо мне знакомый запах страха. Стоны раненых, детский плач, тяжелое дыхание нескольких десятков людей… Незабываемый колорит.

Едва я откинул изрезанную, пробитую в нескольких местах кожаную завесу, заменявшую дверь, меня немедленно сцапали и ощупали на предмет длинномерного оружия. Оного не нашли, а нож отбирать не стали.

– Зря ты сюда пришел, дан! – дохнул на меня гниющей помойкой Геллир. – Теперь ты мой. Вели своим людям сесть на корабль и убираться, не то я шкуру с тебя сдеру!

– Не успеешь! – Не то чтобы я был очень удивлен. Когда имеешь дело с чужими викингами, надо быть готовым к любой подставе. – Шкуру сдирать – дело долгое. А времени у тебя немного. Собирайтесь и выходите! Иначе мой брат подожжет дом.

– Ты сгоришь с нами! – прорычал хёвдинг.

– Мы все когда-то умрем, – безмятежно заявил я. – Почему бы не сегодня?

– Геллир, мне не нравятся его слова! – пробасил один из свеев, державших меня за руки. – Я не хочу сгореть! И не хочу, чтоб сгорел мой сын! Он клялся, что мы уйдем все и с оружием…

– Заткни пасть, рыбобрюхий! – взъярился хёвдинг. – Мы все умрем здесь! Ты понял? Некуда нам идти! Здесь наше место!

Ну и вонища от него. Как будто дерьмом питается.

– Бондур дело говорит, – пробасил еще кто-то. – Зачем умирать, если можно жить? Он обещал свободу…

– Он лжет!!! – в лицо мне полетели брызги из вонючей Геллировой пасти. Это не хёвдинг, а бактериологическое оружие какое-то. Пора перехватывать инициативу.

– Ты трус, Геллир, – быстро произнес я. – Ты просрал дело, доверенное тебе конунгом, и теперь боишься предстать перед ним, обгадившись. Из-за своей трусости ты готов погубить всех своих хирдманов и их родичей. Потому-то ты и не хочешь принять мое предложение. Боишься гнева конунга…