Король на горе - Страница 57

Тут Геллир опомнился. И не нашел ничего лучшего, как заткнуть меня мечом. Сделай он это полминуты назад, когда меня крепко держали его бойцы, мне бы не увернуться. Но во время нашей дискуссии мертвая хватка свеев ослабла, да и контроль тоже, потому я ушел в сторону, потянув за собой бедолагу Бондура. Бедолагу, потому что именно его и поразил клинок хёвдинга, который рубил меня, будто лесоруб – дерево: изо всех сил и в полной уверенности, что дерево не блокирует и не увернется.

В общем, державшую меня руку враз отделило от туловища.

Заорали оба. Хускарл, оставшийся без руки, и хёвдинг, его без руки оставивший.

Я же скользнул за спину второго свея и попутно стал обладателем меча. Меч этот был тяжеловат, и мне не совсем по руке, но разить врагов им было можно. И даже нужно. Что я и сделал, всадив острие в толстую ляжку Чернозубого.

Острие оказалось туповато, вошло неглубоко. Однако Геллир совсем взбеленился и сделал еще одну попытку отправить меня в гости к богам. И опять неудачно.

Особенно неудачно для парня, у которого я позаимствовал мечуган и который выступил в качестве моего щита. Одноразового.

В доме было душно, дымно, темно и тесно. Орудовать в такой давке длинным клинком, да еще в обычной для скандинавов размашистой манере, было, мягко говоря, рискованно. Геллир рискнул. И еще раз рискнул, еще на замахе угодив по голове одному из своих, отчего и удара у него не получилось…

А потом на широкое плечо Чернозубого обрушилось лезвие секиры. Броня выдержала, но кость хрустнула. Геллир взревел. Рука его повисла, меч выпал… И я не преминул его подхватить левой рукой.

Геллиру он был уже не нужен. Разве что в качестве пропуска в Валхаллу. Еще один удар топора – и отряд противника обезглавлен. В прямом смысле этого слова. Добрый удар. Свей, который его нанес, определенно умел управляться с боевым железом.

Задаваться вопросом, почему вдруг один из свеев восстал против своего хёвдинга, я не стал. Некогда. Меня как раз сцапали: правая рука будто в тиски попала. И тут же молодецкий удар вышиб из моей левой руки только-только обретенный мечуган Геллира.

Оно и к лучшему, как оказалось, потому что этой же рукой я извлек нож и порадовал схватившего меня свея железом под мышку.

Нож застрял, но свей меня отпустил…

Для того чтобы его приятель порадовал меня ударом чего-то острого в спину. Удар получился вялым. Скорее толчок, чем удар. Кольчуга уберегла от повреждений, но не от самого толчка. Я споткнулся о чье-то тело, нырнул вперед и воткнулся шлемом в бронированный живот. Жестковато вышло. Так можно и шею повредить. Следующий удар пришелся по спине и швырнул меня на грязную солому, устилавшую земляной пол длинного дома. И тут же на меня повалился боец, схлопотавший мой нож в сердечную мышцу. Тяжеленный, гад! Придавил конкретно.

В мою спину еще разок ткнули чем-то острым. Потом долбанули по шлему. И снова – между лопаток. С минимальным результатом. Не так-то просто убить человека, на котором надета качественная броня.

Не просто, но возможно. Особенно если этот человек похож на придавленного тапком таракана…

К счастью, времени на мое добивание у моего недруга не осталось.

Обычный шум боя внезапно накрыл леденящий сердца берсерочий рык.

В двери, о которых забыли в суматохе, ворвался мой братец Медвежонок.

И всем моим недоброжелателям как-то сразу стало не до меня.

А потом в щеку мне дохнул мой Волчок: чего разлегся? Время сплясать!

И мы сплясали. Отменный танец получился. Жаль только, что гражданские пострадали. Те, кто не сообразил забиться в самый дальний угол.

Впрочем, подпали мы дом, погибших было бы на-амного больше.

Глава 24. Цена беспечности

– Я думал, ты умом ослаб, братец! – простодушно сообщил мне Медвежонок, пока местные жители под руководством дренгов стаскивали своих бывших хозяев в одну большую кучу на берегу. – А ты великую мудрость проявил и дивную храбрость!

Ага. Как же! Однако признаться в том, что стратегическое мышление – не моя сильная сторона и все сразу пошло наперекосяк, было бы стратегически неверно. Потому я важно закивал и сделал вид, будто с самого начала угадал причину суицидного поведения Геллира Чернозубого. Мол, решил мужик: лучше сдохнуть в бою, чем предстать перед конунгом законченным лузером.

Впрочем, это как раз в моем стиле – удачно сымпровизировать, а потом делать вид, будто так и задумано. Мол, я заранее знал, что с крыши летит кирпич, а не сунул руку в карман, обнаружил отсутствие кошелька и остановился.

Лютые видом новобранцы глядели на меня с восхищением. Ну да, я заполучил в хирд еще парочку шведов: младших братьев истекшего кровью Бондура. Парни решили, что Геллир напал на их брата. И в два топора прикончили своего бывшего вождя. А потом ухитрились выжить в последовавшей мясорубке.

Что характеризовало их с наилучшей стороны.

Как моих будущих хирдманов, разумеется.

Медвежонок проворчал что-то не слишком одобрительное: мол, нехорошо это, когда бойцы убивают собственного вождя. Но все-таки признал: повод для бунта у братьев был, факт. А главное: Медвежонок тоже знал, что нам нужны люди. Особенно умелые и везучие. А эти именно таковы. И после содеянного обратной дороги у них нет. Следовательно, нам они будут верны. Без вариантов.

Братьев звали Траусти и Трюгви Крумисоны. Забавно. Покойный хёвдинг вряд ли согласился бы с тем, что имена им подходят. Они переводились как «заслуживающий доверия» и «верный».

В общем, все закончилось благополучно. С нашей стороны вообще ни одного погибшего. Очередное доказательство тезиса о том, что правильный строй – это наше все. То есть не совсем «наше», но для менее опытных бойцов – да. И там, в доме, мы с Медвежонком обошлись парой десятков ссадин, синяков и царапин, потому что встретил нас не сплоченный строй свеев, а вооруженная толпа, дезорганизованная, потерявшая лидера и вдобавок изрядно обескураженная предшествующими событиями.